В центре Щелково, напротив городского театра, много лет стоял памятник «Скорбящая мать», где были увековечены 28 фамилий местных жителей, которые погибли во время военных действий в Афганистане и Чечне. По традиции 15 февраля, в День памяти воинов-интернационалистов, родственники погибших героев и ветераны боевых действий приходили к мемориалу, чтобы почтить память павших солдат и офицеров. Но эта добрая традиция внезапно была нарушена, как только городская администрация решила отправить «Скорбящую мать» на реставрацию.
«Нас никто даже не поставил в известность о том, что случилось с памятником, просто однажды мы увидели, что он исчез», – рассказывает мать героя России Галина Васильевна Совгиренко. Ее сын, Андрей, молодой лётчик, командир экипажа вертолёта ми-24, погиб в 1999 году в Аргунском ущелье. Ему было всего 33 года.
Оказалось, что вместо старого памятника администрация городского округа совместно с общественной организацией ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство» решила установить новый мемориал. Вот только место ему выбрали неудачное, считает Галина Васильевна.
«Около театра всегда многолюдно, и к «Скорбящей матери» часто приходили люди. Например, молодожены там фотографировались, всегда у памятника лежали цветы. Кроме того, вокруг было достаточно места, чтобы проводить торжественные мероприятия в дни памяти. А новый мемориал установили между двух дорог, рядом – лишь маленькая площадка, к памятнику ведут узкие аллеи, поэтому при большом стечении людей, там негде развернуться», - рассказывает Совгиренко.
Возможно, именно из-за того, что для нового мемориала выбрали неудачное место, а, может, просто нарушилась привычная коммуникация, но чиновники администрации, устраивая митинг по поводу торжественного открытия памятника, позабыли про тех, ради кого это мероприятие, собственно, и затевалось – про родственников павших героев. Поэтому когда те пришли к началу митинга, то увидели, что территория вокруг памятника огорожена красно-белой сигнальной лентой, которую обычно используют, чтобы оградить запретную зону.
«Мы сначала думали, что это вроде символической ленточки, которую должны перерезать во время открытия памятника, - рассказывает Татьяна Фролова, мать еще одного погибшего солдата из Щелково. - Но когда мы попытались подойти поближе к памятнику, женщина-организатор прогнала нас назад, за ограждение. Отойдите, говорит, сюда можно проходить только гостям. Я спрашиваю, а мы, что, не гости? У меня сын погиб в Чечне, а у Наташи муж в Афганистане. Она: извините, но все равно вам сюда нельзя».
После этого диалога родственникам было уже не до митинга. Пожилые люди разнервничались, многие схватились за валидол. Татьяне Фроловой, которой предстоит серьезная операция на сердце, стало плохо, и муж с дочерью увели ее домой. Вместе с ними ушла и обиженная Наталия Гарифуллина, хотя она с большим нетерпением ждала этот день.
«Я всегда жду эти встречи, хотя и слезы постоянно наворачиваются на глаза, – делится сокровенными чувствами Наталия Гарифуллина, вдова героя-афганца. – С каждым годом нас, жен и матерей, собирается все меньше и меньше. Многим мешают выбраться из дома возраст и болезни, а кого-то уже нет и в живых. Но около «Скорбящей матери» мы всегда чувствовали, что не одни, что про наших близких помнят в городе, в такие моменты личное горе, как будто объединяло нас и становилось легче».
Судьба Наталию не пощадила. В 27 лет она потеряла мужа, оставшись с грудным младенцем на руках. Сыну было всего 26 дней, когда ее муж Рустам погиб в Афганистане. Его уже должны были демобилизовать, два года службы закончились, но последний бой оказался роковым – домой пришла похоронка.
Кровная обида захлестнула женщин, и они обрушили свой гнев на руководителя Щелковского отделения «Боевого братства» Анатолия Тананаева: мол, это он виноват – сам пригласил их на митинг, а когда они пришли, ничего не сделал, чтобы провести за злополучную ленточку.
«Я не виноват, – оправдывается Анатолий Павлович. – Организацией мероприятия занималась председатель комитета по культуре Щелковской администрации Анастасия Кот и ее зам Ирина Коврижных. Это они никого не пускали за ограждение. А меня даже на совещание, посвященное митингу, не пригласили, хотя я с 2014 года добивался открытия этого памятника».
Когда Тананаев увидел, что первый ряд в театре, где после митинга должны были сидеть родственники павших воинов, пуст, то сразу понял, что те на него обиделись. «Но что я мог сделать, – говорит он. – Я подходил к организаторам, просил, чтобы пропустили поближе вдов и матерей, но меня даже слушать не стали.
Вообще Кот и Коврижных вели себя очень агрессивно, всех разгоняли, никому не разрешали зайти за ленту. Единственная, кто смог подойти к памятнику – это Галина Васильевна Совгиренко. К ней тоже было сунулись, но она, несмотря на свои преклонные годы, любому может дать отпор. Я, говорит, мать – героя России, всегда тут стояла и буду стоять!».
О том, что на митинге были беспрецедентные меры безопасности, подтверждает и депутат местного совета Сергей Есин, по его словам, он смог подойти поближе к памятнику, только предъявив свое депутатское удостоверение.
Возникает закономерные вопрос, а для кого тогда вообще проводилось это мероприятие? Может, для главы городского округа Андрея Булгакова, который произнес речь в духе того, что никто не забыт и ничто не забыто? Вот только веры этим словам теперь нет.
Вообще история с этим памятником получилась очень некрасивая. Столько собралось на митинг гостей (чиновники, местные и областные депутаты, представители духовенства, члены «Боевого братства»), и никто не обратил внимание на стоящих в сторонке горестных вдов и матерей.
«Они открыли памятник для себя самих, поставили очередную галочку и отрапортовали, – с горечью говорят мои собеседницы. – Нам не надо славы, мы свой долг выполнили — воспитали достойных сыновей, отдавших свои молодые жизни за мир на земле. Но что сейчас подумают те, чьи сыновья и мужья вновь пошли защищать родину? С ними ведь тоже могут так поступить, несмотря ни на какие призывы президента страны оказывать семьям участников СВО всяческое содействие и заботу».
P.S. Наталия Гарифуллина и Татьяна Фролова признались, что долго считали все случившееся каким-то диким недоразумением и надеялись, что после митинга им обязательно позвонят с извинениями из администрации города или из «Боевого братства». Но даже в Прощеное Воскресенье никто не позвонил и прощения не попросил. Впереди 8 марта. Может, еще не поздно?
